Теперь же офицеры, не желая терпеть недостаток в готовой еде, решили взять с собой в качестве обозных хозяина постоялого двора и его жену, причём не спрашивая их добровольного согласия на это. Хозяин хотел было отпираться, но на него жёстко надавили, и он замолчал. Тогда Винилин сказала офицерам, что у неё в городе есть ещё одна знакомая женщина, которая хорошо готовит, и они могут взять с собой и её, но при этом офицеры должны были им обещать за всё некую плату, и уж тогда-то они расстараются на славу. Офицеры согласились на это условие.

Ближе к вечеру они покинули постоялый двор, отправившись в расположение своих отрядов, оставив хозяина и его жену переночевать на месте, так как убежать из города теперь было нельзя. Утром они послали за ними солдат, которые забрали их всех троих, в том числе и Алорон, которая, якобы пришла сюда переночевала вечером в их отсутствие.

Теперь Алорон как и Винилин была одета в одежду местных женщин, при ней не было никаких странных вещей и подозрений она не вызывала, тем более теперь, когда таинственную чужестранку вроде как уже нашли. Солдаты привели их к зданию городских складов, перед которыми уже построились два десятка обозных телег, гружёными мешками с зерном, овощами и оружием. Женщин и хозяина таверны усадили на одну из крытых обозных телег, после чего наступила пауза. Пришлось просидеть около часа на телеге, наблюдая за тем, как кругом заканчивались приготовления. Наконец раздался сигнал рога, и сопровождавшие обоз конные солдаты, оседлав своих лошадей, заняли места возле телег.

Обоз должен был идти в центре войска, так как Борак, зная подлую натуру орков, справедливо опасался оставлять его в арьергарде, из-за возможных дерзких вылазок врага.

Винилин и Алорон сидели на мешках с зерном внутри крытой повозки, аккуратно выглядывая наружу. Обозные телеги тронулись в путь по городской улице. Вскоре они миновали городские ворота и, выехав на дорогу, потянулись, вслед за цепочкой пехоты на запад.

— «Вот так везёт нам, Алорон, не стали даже осматривать телегу» — сказал Винилин. Как бы мы с тобой ещё по-другому бы выбрались теперь из города.

— Да, госпожа, ты права, нам везёт, хотя не знаю так уж и сильно. Я боюсь этих мужчин, у нас совершенно нет никакого оружия, и теперь и они могут с нами сделать что угодно.

— Ничего, мы скоро сбежим от них при первой же возможности, но теперь необходимо подождать, пока мы доберёмся до места назначения, говорят, это не далеко. А там, когда им будет не до нас, мы с тобой дадим дёру. Как там, кстати, твоя нога?

— Уже лучше, госпожа, но не знаю смогу ли я далеко уйти.

— Придётся, иначе сама понимаешь, что нам с тобой несдобровать.

— Понимаю. Я буду стараться.

Обоз шёл весь день без остановки вместе с сопровождавшим его войском. За несколько часов до темноты войско остановилось на вершине придорожного холма, где росла небольшая роща с источником воды, со всех сторон от которого было открытое пространство. Там и разбили ночной лагерь. Алорон и Винилин тут же отправили готовить еду. Солдаты нарубили и натаскали им дров и воды. Женщины развели несколько больших костров, на которые поставили бывшие при обозе большие котлы. В них они сварили некое подобие похлёбки из овощей, зерна и соли для солдат. Хозяин таверны намолотил им небольшой ручной мельницей муки, из которых они тут же замесили тесто и сделали вкусных лепёшек с бывшим в обозе мёдом. Кормили они, конечно, не всё войско, а только третью роту, но и теперь им пришлось славно постараться, чтобы быстро приготовить еду на такое количество людей.

Они закончили все свои хлопоты уже после того как стемнело, после чего спрятались под одну из обозных телег. Эта мера предосторожности оказалась весьма ненапрасной, так как позже оказалось их искали кое-кто из приметивших их днём солдат. Однако их так и не нашли, хотя многие из взятых в городе в обоз женщин подверглись этой ночью насилию.

У Винилин и Алорон было с собой по кухонному ножу и Винилин, не задумываясь, прирезала бы любого, кто полез бы к ним под телегу, но всё обошлось, хотя женщины и не спали всю эту ночь.

Наутро был ранний подъём, так как Борак всё ещё надеялся застать орков врасплох, и всё войско вновь выстроившись на марш, продолжило свой путь по дороге на запад. За несколько часов до полудня обоз и часть войска расположились в лесу невдалеке от деревни. Был короткий привал, в ходе которого солдаты готовились к предстоящей в этот день битве.

План Борака был довольно прост. Он хотел стремительным натиском захватить деревню, используя численное преимущество, после чего построить вокруг неё укреплённый лагерь, из которого он мог бы производить разведку окрестных территорий.

Однако разведчики орков заметили приближение противника ещё ночью. На случай такого рода действий врага, каулен оставило оркам кое-какие указания, которыми теперь они и воспользовались. Орки оставили деревню и, уйдя в окружающие её леса, послали гонцов по всем окрестным лагерям с известием о приближении противника.

Борак, опасавшийся того, что орки вновь попытаются как-то обойти его и ударить в тыл, пока он будет возиться с деревней (при том что у него не было укреплённого лагеря) и отправил на штурм лишь пятьсот человек пехоты, оставив остальные свои силы в резерве и готовыми к бою в ближайшем от деревни лесу. Пехота зашла в деревню и, не обнаружив присутствия противника, без боя заняла её, о чем немедленно известила своего предводителя. Производящая поблизости разведку конница также доложила ему о том, что орков в округе нет.

Всё это очень не понравилось Бораку. Он понял, что орки обнаружили его приближение ещё ночью и теперь оставили деревню только лишь с целью какого-то коварного замысла. Хотя бывший при нём Гнилус наоборот ликовал, говоря о том, что орки бегут в страхе, лишь узнав о появлении могучих войск короля, и зря он, Борак, не послушался его тогда и не дал бой этом жалкому отрепью. Борак стерпел всё это, ничего не отвечая Гнилусу, а сам немедленно приказала перенести лагерь в деревню, стратегическое положение которой было благоприятно для её обороны. Вся бывшая в его распоряжении пехота немедленно начала сооружать укреплённый лагерь. Женщин вновь отправили готовить еду, хотя при этом за ними уже не надзирали, так как вчера, ведь на работе по строительству укреплений были заняты практически все солдаты.

«Сейчас или никогда» — сказала